ДЕНИС СУХАНОВ: «К СВОЕМУ ХОББИ Я ОТНОШУСЬ С ИРОНИЕЙ»

Денис Суханов - одна из самых ярких звезд молодого поколения «Сатирикона». Он выходит на сцену практически каждый день. За семь лет работы в «Сатириконе» у него образовалась коллекция абсолютно разных ролей в спектаклях - от Петуха в «Шантеклере» до Дункана в «Макбете» и Арбенина в «Маскараде». А дома за это время у него образовалась еще одна интересная коллекция - брелоков, привезенных из разных стран мира.

- Денис, почему ты решил собирать именно брелоки?

Еще будучи студентом Школы‑студии МХАТ, я играл в спектакле «Нумер  в гостинице города N» Валерия Фокина. С этим спектаклем мы часто ездили на гастроли и по России, и за границу. И я видел, каждый что‑то привозит на память из поездок. Но все покупали предметы довольно внушительных размеров, например тарелочки на стену (это было модно), другие большие сувениры. И я подумал, что если из каждой поездки буду привозить такие большие вещи, то в небольшой квартире мне просто не хватит для них физически места. Решил коллекционировать что‑то помельче. Я спросил у коллег: «Хорошо будет, если я стану из каждой поездки привозить брелочки?» Они сказали: «Прекрасно!» Я даже не помню, кто это сказал, но меня поддержали. Вот так все и началось. Но я с большой иронией отношусь к этому увлечению. Покупаю их только где‑нибудь на гастролях, когда они случайно попадаются на глаза.

- Какой брелок был первым?

Это было больше десяти лет назад. Как раз с этим спектаклем мы поехали на  Авиньонский фестиваль. Я помню, что там был небольшой выбор брелоков. В этот была вмонтирована фотография с фрагментом папского дворца, который находится в Авиньоне.

- Собирая коллекцию, ты придерживаешься какого‑то принципа?

Да нет. Главное, чтобы брелок отличался от всех остальных уже имеющихся. И  желательно, чтобы на брелоке было название города или страны. У меня преобладающее большинство таких брелоков. Есть и такие, где не написано ничего, но, значит, в них есть что‑то интересное.

- Из каких стран у тебя больше всего брелоков? 

Из Америки, Японии, Израиля, потому что в этих странах самое большое  разнообразие вообще сувениров, в том числе брелоков.

- А как в «Сатириконе» относятся к твоему  увлечению?

В «Сатириконе» это вызывает бурю шуток. И все коллеги внесли свой вклад в  мою коллекцию. Много брелоков подарила Лена Бутенко, Лина Варганова, Гриша Сиятвинда, Граня Стеклова. Константин Аркадьевич привез много очень интересных брелоков.

- По‑моему, все эти брелоки можно разделить на несколько видов?

Пожалуй, да. Есть брелоки-предметы: башмак, куртка, шляпа,  кошелек. Кошелек - из Финляндии, кожаная шляпа - из Франции, курточка кожаная - из Америки, которую привез Владимир Александрович Стеклов, башмак - из Болгарии. Есть брелоки более символические, например в форме венецианской гондолы, привезенные Граней Стекловой. Есть замечательный брелок из Израиля, в который вложена настоящая книжечка. Есть статуя Свободы из Америки, пирамида из Египта, четыре Эйфелевы башни, брелок из Амстердама «наркотический», с веточкой конопли. (Смеется.) Есть брелок из Мадеры с фотографией. Несколько брелоков из Израиля разной формы, но везде присутствуют синие круглые камушки, глазики, которые якобы помогают от сглаза. Много функциональных брелоков: микрофонарик, ножечки всякие, шляпка-ключница. Чем богаче страна, тем изощреннее там брелоки. Брелок в форме японской телебашни - это открывашка для пивной бутылки. А вот японский брелок с настоящим компасом. На нем есть и карта города, по которой, правда, мы никогда не сможем найти дорогу, потому что все написано на японском языке. Среди функциональных брелоков преобладают японские. Есть брелок - одновременно зеркальце и термометр. Есть брелоки-зажигалки. И еще у меня много всяких смешных брелоков.

- Какие, например? 

Вот эти тирольские штанишки. Они смешные да еще музыкальные. Вот Чарли  Чаплин, которого мне Райкин привез из Америки. Вот брелочек из Словении с настоящей, только крошечной кухонной утварью, выпиленной из дерева: вилкой, совком, дощечкой, ситом. Есть пивные кружки с пивом - чешские и немецкие. Смешной поросеночек. Есть шуточный брелок с надписью «Денис», это статуя Свободы, но изображен на нем заяц с морковкой.

- Это тоже кто‑то привез? 

Нет, это я сам купил. А есть еще брелочек как будто это номер такси.  Только вместо цифр «Денис». Это из Нью-Йорка Константин Аркадьевич привез. Есть брелок - боксерские перчатки. Самый редкий, пожалуй, из Югославии - это скорее какая‑то медаль. Я думаю, что он постарше остальных брелоков. Купил его на каком‑то развале. А вообще, мне кажется, уникальность многих в их забавности и изобретательности.

- Встречаются ли в твоей коллекции одинаковые  брелоки?

Нет, ведь брелоков очень много. В Америке, в Нью-Йорке, на  Манхэттене огромное количество сувенирных магазинов, и в них просто тьма брелоков. Купить одинаковый, кажется, просто физически невозможно. То, что у меня, - это какая‑то жалкая капля в мире подобных сувениров. Я был дважды в Японии, еще где‑то, но чтобы я встретил тот же самый брелок, который купил в прошлый раз, - никогда. Их, вероятно, выпускают в малых количествах и быстро раскупают. Производители очень изобретательны в этом отношении.

- Сколько стоит твой самый дорогой брелок?

Средняя цена брелоков - от шести до десяти долларов. Есть гораздо дороже. Но я за двадцать долларов брелок уже не куплю. Я же не отношусь к этому, как нумизматы или филателисты к своим коллекциям. Для меня это просто шутка.

- Ты придумал интересную «витрину» для хранения своей  коллекции?

Это обыкновенные круги из хулахупа. Каждый оплетен макраме. Это моя мама сделала -она занимается макраме. А внутри кругов - обыкновенные холстины. Брелоки уже не умещаются в этих двух кругах на одной стене, и уже третий (поменьше) появился на другой, напротив.

- Удивительно, из чего только ни делают брелоки?

Да, разброс материалов очень широк: камень, кожа, металл, дерево, поролон, оргстекло, пластмасса, ткань, глина.

- А по прямому назначению экземпляры своей коллекции используешь?

Да, вот у меня на связке ключей брелок, который привезла Граня Стеклова из  Италии - с маской Венецианского фестиваля. Второй брелок - это кусочек оленьего рога. И Константин Аркадьевич привез мне из Лос-Анджелеса вот такой нескромный брелок из кубиков с буквами «Суперстар».

- Зрители дарят тебе брелоки? 

Бывало, что находил и брелоки в пакетиках, в букетах цветов. 

- Знакомо ли тебе присущее коллекционерам чувство зависти?

Было такое. Я помню, что увидел брелок - круглый шарик, привезенный из  Израиля с изображением Иерусалима. Ключи были воткнуты в машину, и он очень печально болтался головой вниз. Я подумал: «Ой, какой красивый, как бы я хотел иметь такой». Вдруг Полина Райкина привозит мне именно такой брелочек. И меня это невероятно растрогало и обрадовало. Есть брелоки, подаренные людьми, которые ушли в другие театры или даже уехали в другие страны. Я смотрю на брелоки и вспоминаю этих людей. Мне многие говорят, что, когда видят интересные брелоки, про меня вспоминают и покупают их. И меня это очень радует. Я благодарен всем, кто помнит обо мне, потому что, попадая за границу, всегда забываешь о жизни, которая была здесь.

- Коллекция утюжков Михаила Ширвиндта началась с того, что он первый утюжок украл - так получилось?

Ну нет. За все уплачены деньги. (Смеется.) Я верю, что если вещь не куплена, то она каким‑то образом уходит от тебя: или ее у тебя украдут, или она разобьется, потеряется.

- Есть в коллекции символические брелоки, связанные с какой‑то ролью?

Конечно, петушки - после «Шантеклера».

- А талисман среди них есть? 

Первый, Авиньонский, потому что с него все и началось. Я вообще не понимаю, как это разрослось в такую большую коллекцию. Теперь их уже где‑то 230 штук. В последние годы их уже меньше появляется. Самый пик был лет пять назад. Может быть, это естественный спад. Может быть, потом он спровоцирует необыкновенный новый взрыв и приток.

- До этого у тебя были какие‑то увлечения? 

Много. Когда‑то давно я собирал календарики. Одно время увлекался аквариумными рыбками. Они жили у меня в огромном количестве. Я даже занимался разведением рыб. Потом это все закончилось: рыбки были розданы, подарены - пошли цветы в горшках: экзотические, кактусы и т. д. Потом у меня были кошки. Они плодились. Я был счастлив. Потом они тоже были розданы, правда, еще и из‑за папиной работы - он был футболистом, нам приходилось много переезжать, а кошек приходилось постоянно пристраивать. С детства я безумно увлекся фотографией. У меня был фотоаппарат «ФЭД». Сам покупал и заправлял пленку, покупал фотобумагу. Вечерами запирался в ванной комнате, ставил увеличительный аппарат, фиксатор. Все сам проявлял, печатал, подвешивал на прищепочки, сушил, глянцевал, клал под пресс. Потом меня забрали в армию, а когда вернулся, уже появились современные фотоаппараты, с которыми работать очень просто, и мой интерес к этому тоже подостыл. Уже позже что‑то такое во мне опять всколыхнулось, и я купил хороший полупрофессиональный фотоаппарат «Олимпус». Это было года три назад. Пару лет снимал. Сейчас он у меня благополучно лежит. Хотя тогда даже какие‑то журналы брали у меня фотографии.

- И что фотографировал?

Людей: коллег, родителей, близких, товарищей. Никогда не снимал пейзажи,  всегда на этом виде кто‑то должен был стоять. В общем, все мои увлечения сходили на нет, одно заменялось другим. Боюсь, что это говорит о моем непостоянстве.

- Во всем?

Нет, только в увлечениях. (Улыбается.)