Заставить себя взлететь

Денис Суханов шутит, что в двадцать лет у него было свое «доходное место» и «быть или не быть». Остаться ли в ансамбле песни и пляски Северо-Восточного военного округа или же попытаться стать драматическим актером в самой Москве? Тут – пайки-квартира-зарплата, а там?... Пляс-командиры запугивали зажигательного танцора: провалишься в Москве – обратно не приезжай, не возьмем. Но вирус театра поборол все доводы рассудка…
По окончании школы-студии МХАТ перед Денисом стоял нешуточный выбор – МХАТ, главный театр страны и отчасти родной дом, который возглавлял еще Олег Ефремов, или САТИРИКОН в некотором роде terra incognita. Все преимущества МХАТа оказались ничем перед жаркими уговорами Константина Райкина (которые, кстати, решили судьбу многих актеров) и спектаклем «Превращение», совершенно потрясшим воображение молодого артиста. Уже через пару месяцев новоиспеченный специалист по психологическому театру и народным пляскам сидел под Малой сценой, издавал потусторонние звуки на овалоидах и был счастлив, что участвует в этом великом спектакле.

Впрочем, Валерий Фокин присмотрел Дениса Суханова еще раньше, пригласив его в свой знаменитый «Нумер в гостинице NN», и сухановский Половой не потерялся даже в лучах славы Чичикова-Леонтьева (он же – мастер курса, на котором учился Денис Суханов).

Неизбежный период массовок и всяческих «групп захвата» продлился совсем недолго: сегодня кажется, что Денис Суханов уже давно на первых позициях – в профессии он рванул семимильными шагами. Уже малюсенькую роль Бернардо в «Гамлете» никак не назовешь проходной – Роберт Стуруа отделывал ее с особой тщательностью. Молоденький солдатик, оглушенный встречей с кумиром-принцем, причастностью к великой тайне и животным ужасом, обратившим его в бегство, запоминался сразу.

Премьерный «Гамлет» еще набирал обороты, а в театре уже вовсю репетировали мольеровский «Квартет» - спектакль-посвящение Аркадию Райкину и его маскам. Пока Григорий Сиятвинда, единый в четырнадцать лицах-масках, показывал чудеса превращения по райкинским технологиям (голос одного персонажа еще продолжает звучать в левой кулисе, когда из правой уже выходит следующий, переодетый десятками рук за считанные секунды). Сганарель Дениса Суханова был обречен на одну роль и одну тему. Этот доверчивый чудак, потянувшийся было за миражами судьбы и осчастливленный насильно, придавал «Квартету» другое измерение и заставлял зрителей отвлечься от гомерического хохота ради вздоха сострадания.

Эти стремительные перепады между буффонадной характерностью и лирикой – один из фирменных знаков Суханова. Попугай, «ослепленный» тряпкой, которую накинули на его клетку, чтобы не болтал – и ослепленный Глостер, «прозревший» в своем несчастье: в прошлом высокомерный и нечуткий аристократ, ныне мудрец и страдалец («Король Лир»). Пузатый, начесанный и напудренный «политтехнолог» Дункан – и просто человек, смывший с себя все наносное за минуту до гибели («Макбет»).. Олицетворенный миф Александра Вертинского, Пьеро-пересмешника – и мужчина, растерявшийся перед нахлынувшим на него чувством («Мадам, еще»).
Настоящим прорывом стал для Дениса Суханова ростановский «Шантеклер». Московский паренек в лихо заломленной кепке, готовый схлестнуться с любой шпаной. Окрыленный романтик, чьи помыслы устремлены на головокружительную высоту, влюбленный, впервые в жизни. Художник, переживший кризис веры в свое искусство и нашедший в себе силы начать сначала. И вдруг – ни дать, ни взять – «петух»: ловелас, эгоист, задира, лидер, многоженец. Лихой танец обрывался огромным поэтическим монологом, за ним следовали драка или любовный дуэт. Демонстрируя чудеса актерской выносливости, Суханов доказал, что истинный романтический театр возможет и в наше время. Надо только заставить себя взлететь.

Один из любимейших героев Суханова – Жадов – сыгран без грима, толстинок, начесов. Кудрявый мальчик в желтом плаще (единственное цветное пятно в серой гамме условностей и безликости) – пылкий, легкий и светлый, точно создающий вихрь вокруг себя. Из поединка с жизнью, с ее законами ее сермяжной правдой, он выходил не сломленный, но серьезно надломленный тем, что чуть было не предал самого себя. И заплативший за это светом и легкостью.
Последняя роль Дениса Суханова снова доказала, что очерчивать границы доступного ему бессмысленно. Восьмидесятилетняя Мэг Фолан из «Королевы красоты» оказалась достоверна настолько, что вводила в заблуждение посторонних за кулисами – что ж, в иных театрах действительно можно встретить подобных старух. Свистящее дыхание, тремоло старческой руки, несущей ночную вазу в раковину, стопы, струящиеся по ступенькам, чтобы не оступиться, змеиный, гипнотизирующий взгляд (недаром все боятся взглянуть в ее глаза, следящие из-под седых косм), дьявольская хитрость и чертовская живучесть – все это было бы смешно, если бы не было так страшно. И так оправдано победительным актерским мастерством…

Ольга Фукс