«Сыграть Иудушку было моей заоблачной мечтой»

В предыдущем выпуске «Нашего кино» мы уже писали, что студия «Кинопрограмма «XXI век» в рамках Городской специальной программы правительства Москвы по созданию отечественных телефильмов снимает 2-серийную картину по роману Михаила Салтыкова-Щедрина «Господа Головлёвы». В главной роли занят актёр московского театра «Сатирикон» Денис СУХАНОВ.

– Денис, в своём театре вы один из ведущих исполнителей, носите звание заслуженного артиста России, однако в кино снимаетесь, мягко говоря, нечасто. Почему?

– Я – театральный артист. С кино у меня роман не завязывался. Большей частью из-за моей занятости в театре – я играю по 20–22 спектакля в месяц. Кино часто снимается вне Москвы, с выездом в экспедицию, а я не могу себе этого позволить. Поэтому много интересных предложений и кинопроектов прошло мимо. Но на театр я, конечно, не в обиде! Я очень доволен, как складывается моя театральная судьба. Хотя в глубине души хотелось и в кино что-то сделать. А тут поступило предложение сыграть роль Иудушки Головлёва. И всё удачно сложилось – мой отпуск совпал со съёмочным периодом картины.

– Неужели хотели сыграть Иудушку Головлёва?

– Ещё в юности полюбил этот роман. В советские времена, когда хорошие книги нельзя было просто так купить, люди гонялись за полными собраниями сочинений. Маме на работе в качестве какого-то поощрения выпал 10-томник Салтыкова-Щедрина. Считается, что он трудный для чтения писатель. Но я осилил все 10 томов. «Господа Головлёвы», которых я прочитал ещё до изучения романа в школе, произвели сильнейшее впечатление. Мне было лет шестнадцать. Но я уже тогда хотел быть артистом, а сыграть Иудушку Головлёва – это вообще стало заоблачной мечтой. И вот благодаря режиссёру картины Александре Ерофеевой я получил эту роль. Ведь мы играем не то, что хотим, а то, что нам дают режиссёры.

– Вы были знакомы с режиссёром?

– Нет. Лет десять назад Саша была на моём спектакле «Шантеклер» и запомнила меня в этой работе. Хотя никакой параллели спектакля с кинокартиной, которую мы сейчас делаем, нет. Как потом узнал, в подготовительный период перед съёмками фильма режиссёр посмотрела мои фотографии со спектакля «Не было ни гроша, да вдруг алтын», в котором я играю Крутицкого. И в итоге роль Иудушки досталась мне, чему я безмерно рад.

– Трудно в роль входили?

– Любая роль очень тяжело рождается, потому что всё равно это не ты. Но играть надо «на себе». Я не могу разложить этот процесс на составляющие. Ты должен каким-то необъяснимым способом переварить всё внутри себя. От бесконечного чтения материала, от погружения, представления, общения с режиссёром, художником начинаешь понимать, как должен складываться образ. Но всё равно, пока не начнёшь это делать чисто практически, то есть играть, ничего определённого сказать нельзя. Специфика кино ещё и в том, что отснятый кадр невозможно изменить. Если в театре репетиционный процесс идёт несколько месяцев, и всё это время ты «наращиваешь» образ, да и спектакль играешь «от» и «до», проживая за вечер всю свою роль, то в кино ты существуешь точечно. Например, только начали снимать фильм, и вдруг – финальная сцена. Как я могу её сыграть, если я ещё не вошёл в эту реку? Тут тебе может помочь только режиссёр – он может тебя направить. Надо идти за ним, верить ему.

– Вы почти закончили съёмки. Насколько картина соответствует вашим ожиданиям? Хотя, конечно, снятый и смонтированный фильм – это две большие разницы, но тем не менее есть ощущение – так или не так?

– Каждый артист внутри себя снимает своё кино. И твой внутренний кинопроцесс особо никого не интересует. Я просто делаю своё дело, иду за режиссёром, стараюсь максимально воплощать в своей роли его видение героя. Что из этого получится? Мы все хотим, чтобы получилось хорошо, ярко. Просто надо очень стараться, очень хотеть, очень любить то, что ты делаешь, и тогда получится.

– Вы полюбили Иудушку?

– Не знаю, можно ли так сказать. Ведь над Иудушкой царит ореол отрицательного героя: мерзости, гадости, затхлости. Совершенно отрицательного. А режиссёр старается всё-таки найти в нём, вытянуть из него человека.

– А в нём есть человек, в вашем герое?

– Конечно. И Александра пытается убрать представление об Иудушке как о какой-то законченной гниде. Она пытается очеловечить его. Она хочет проникнуть в его душу, показать, почему он такой. При этом, несмотря на позапрошлый век, история должна быть современной. Не внешне – снимаем картину в 200-летней усадьбе под Москвой, – а внутренне. Иначе это будет оторвано от сегодняшней жизни, будет выглядеть старомодно.

– В Иудушке есть современность, которую вы пытаетесь найти?

– Очень яркая проблема современного человека – его безграничное одиночество. Несмотря на коммуникации, Интернет и прочие новшества, кажущаяся открытость мира не помогла человеку избавиться от одиночества. Потому что суть не изменилась: человек рождается, живёт и умирает в одиночестве… Человек одинок по своей сути. В этом трагедия. И это одиночество Иудушки режиссёр Александра Ерофеева очень умело, на мой взгляд, вытаскивает из меня.
Александра – режиссёр, очень хорошо чувствующий артиста, умеющий сказать ключевое слово, которое поведёт тебя туда, куда она хочет.

– Кроме одиночества, в образе Иудушки ещё есть какие-то параллели с современностью?

– Мне кажется, что основная идея произведения Салтыкова-Щедрина – показать, что происходит с людьми и отдельно взятым человеком, когда его жизнь не оплодотворена любовью. Хотя у Иудушки были жена и дети, но там не было любви. А начинается история с его матери, с Арины Петровны, которая всё своё женское внимание переключила на благоустройство хозяйства, на всяческие приобретения, на улучшение быта. И она не вложила души и любви ни в своих детей, ни в себя самоё, ни в своё дело. Когда нет материнской любви, когда ею не окутана семья – ведь это самые близкие люди, кому ещё отдавать свою душевную теплоту? – события и выливаются в такую трагедию. В чём смысл жизни, если не в любви, не в заботе о самых близких, не в добрых делах? Как извращена психика этого мальчика, который потом становится взрослым мужчиной, как наперекосяк идёт вся жизнь, какая ошибка совершена…

– Иудушка чувствует это?

– Конечно, чувствует. В конце – когда во время всенощной он вдруг осознаёт суть настоящей веры, когда всё открывается перед ним… Но уже поздно… Вот к чему приводит жизнь, если она не для людей, не для любви.
Вот мы снимаем кино. Зачем? Чтобы заработать денег? Да нет совершенно, да плевать на них в конечном итоге. Делаем для того, чтобы показанная нами история тронула людей, заставила задуматься. И у театра такая же задача – объединить людей хотя бы на два-три часа спектакля. Когда после хорошего спектакля зрители начинают все вместе аплодировать, разве это не божий Промысел? Это и есть цель и смысл искусства – объединить людей хотя бы на время.

Геннадий ШАЛАЕВ